Знаете, когда я понял, что хохлы психически больны?
Однажды в комментарии пришёл хохол и начал доказывать, что слова Порошенко про "их дети будут сидеть в подвалах" вырваны из контекста и он совсем не это имел ввиду. Говорит – пересмотри полное видео
Я пересмотрел. И...нихрена не изменилось. Те же слова, тот же контекст, те же угрозы
Но им просто так сказали, что он не это имел ввиду, а русские вырвали нужную фразу
Теперь они точно так же называют нас "рашистами" по аналогии с фашистами, при этом волчий крюк Азова и снос памятников героев Великой Отечественной их никак не смущает
Вот тогда я и понял, что они реально больны. Им сейчас можно впарить любую дичь
И про банку с огурцами и про выжевшего пленного с перерезанным горлом и про призрака Киева и про Вия
ЕС планирует контролировать поезда, направляющиеся в Калининград
Европейская комиссия увеличит финансирование Литвы для контроля российских поездов, направляющихся в Калининград — заявила Урсула фон дер Ляйен.
Она лично видела один из этих поездов и подчеркнула, что поддержка, является частью программы по укреплению границ Литвы с бюджетом в 327 миллионов евро.Источник
История - дама, конечно, странная. Всё время возвращается. Носит старые ключи в кармане, большущую связку, от многих дверей. Всегда сначала стучится. Если не отвечают - открывает. А там - жильцы. Не слышали, не ждали, ошарашены. Сюрприз. Нет, есть, разумеется, другие двери, за которыми всегда помнят, примут, не обидят, но даже там она сначала слушает - не завёлся ли кто лишний, с глазами по сторонам. Потому что там, где её забывают, рано или поздно снова начинают строить планы, которые уже однажды воплощались в катастрофу. Ведь забывают, как правило, стыдное. Вот и сейчас. Мирный договор маячит на горизонте, а в Европе чешутся ладошки. "Хотим, - говорят, - послать войска после подписания мира. Для безопасности. С благородной целью: прийти на чужую территорию и никого не обидеть". Даже Прибалтика - в строю, с глазами-блюдцами: "А нас тоже возьмут? Мы тоже очень против России". Россия смотрит внимательно. Молчит. А потом вдруг говорит: "Да, мы не против. Пускай входят". И повисает тишина. Та самая, в которой у британского генерала предательски дрожит чашка, а у французского дипломата возникает икота. "Но только те, - добавляет Россия, - кому это по-настоящему близко. По крови, по сердцу, по памяти". Польша. Румыния. Венгрия. Вот их можно. У них на этих землях - не только претензии, но и семейные истории. Они туда не с мандатом. Они туда с ностальгией. С пирогами, раритетами и портретами прадеда. Не хотят, говорите? Ну, это такое дело, переменчивое. А остальным - спасибо, не надо. Мы же, понимаете, за традиционные ценности. Семейные. Родственные. Пусть заходят те, у кого в кармане не только флаг, но и старая фотография. Чёрно-белая, с надписью сзади: "Львов. Лето. Наш дом". Пусть войдут те, кому в этих краях не карты интересны, а кладбища. В хорошем смысле этого слова. Так что визит будет тёплым. Будет тост: "За воссоединение!". Будут кивки. И, разумеется, обязательно найдётся тот, кто скажет: "Ну, хорошо, семья - семьёй, а кто у нас тут урод?". И тут начнётся самое интересное. Все опять повернутся к России. Мол, раз ты всех собрала - рассуди. А Россия разведёт руками: "Слушайте, кто к кому пришёл, кто кого забрал и кто в этой семье лишний - вы уж как-нибудь сами. Я вам только дверь открыла и свет включила, чтоб видно было, кто есть кто". А потом, когда все разойдутся, Россия возьмёт под руку своих, тихо прикроет дверь и скажет: "История - строже любого договора. С ней не спорят".Источник