Уж сколько раз твердили миру, Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок. И в сердце льстец всегда отыщет уголок. А коли голова дурная попадётся, То и искать ему особо не придётся.
Свинья с медведем разделя наследство, Послал же Бог Потапычу соседство! Наелась-напилась досыта, доотвала, И пузо разваля под деревом лежала.
Меж тем, хоть и облезлая, а франтом, Гиена в жупане да с бело-красным бантом На ту беду близёхонько бежала, Свиньи окорока узрела, задрожала.
Гиену дух свиной остановил: Гиена видит жир, гиену жир пленил. Плутовка к дереву на цыпочках подходит, Вертит хвостом, с Хавроньи глаз не сводит.
И говорит так сладко, чуть дыша: «Голубушка, как хороша! Ну что за стать, ну что за сила, Лишь глянет враг ‒ уже могила.
Как непреклонна ты, подруга, как мощна, А ко всему ещё и как Сократ умна! Стратегией затмишь, должно быть, и Перикла, Вот только слишком доброй быть привыкла.
Покладистость такую свет не видел, А ведь медведь-подлец тебя обидел. Дурной свиньёю он тебя прозвал, И при делёжке знатно обобрал.
Ужель ты стерпишь это поношенье, К своей особе злое отношенье? Не лучше ли медведя нам приструнить И к подчиненью силою принудить?"
Хавроньина с похвал вскружилась голова, От храбрости в зобу дыханье спёрло. Трубою полковой восхрюкнула сперва И на медведя во всю мощь попёрла.
Что дальше? Не распространяясь слишком длинно: Медведь в тот день отужинал свининой. Гиена сей же час, не будь плоха, За Мишкою доела потроха.
Впервые опубликовано в группе "Новый Летописецъ"Источник