Политическое завещание.

Джон Шемякин

Кто с пользою отечеству трудится,
Тот с ним легко не разлучится;
А кто полезным быть способности лишён,
Чужая сторона тому всегда приятна:
Не бывши гражданин, там мене презрен он,
И никому его там праздность не досадна.
"Пчела и мухи" И.А. Крылов

Со всех сторон до меня доносятся стоны о том, как плохо людям живётся в городах, лишённых отеческого благоволения властей. Мол, что за сволочи окопались в городских администрациях, что за паскудства они творят и прочее. Совсем де проворовались и не думают о граде совершенно.
"Бегите в степь!", -кричу я с обрыва, взмахивая в грозовых раскатах красными рукавами, -"бегите, господа! Основывайте там, на святых местах, поселения гуманистов, зиждящиеся на доброте, взаимовыручке и верной градостроительной политике! Созидайте и обретайте! Двадцать пять замесов в смену, господа! Город-сад! Город-убежище сильных и логово достойных имени его!" И тут молния одна! другая! Золотые орлы горят в небе. Трубы! И сияние вкруг меня чуть желтое с прожилками из порфира и адаманта.
После призыва я обычно разбираю свою походную кафедру и улетаю куда-нибудь на море по путёвке.
И всякий раз вспоминаю то, что всем известно с песней бабушек и танцев дедушек, пришедших к бабушкам.
Вот мой любимый город Санкт-Петербурх, вот каково там жилось при деятельной городской власти? При активных-позитивных градоначальниках? Скажу прямо, по-ломоносовски сурово, при таких градоначальниках в Санкт-Петербурхе жилось хреново.
Вот представьте себе, на дворе какой-нибудь 1736 год. Сидите вы, приехав из коллегии, усталый, с мокрым полотенцем на голове, слушаете новости про турецкую войну от странницы Макарии. Про Перекоп, Сиваш и графа Миниха. Перебрасываетесь через забор сообщениями с соседом, таким же конторским плесневелым сидельцем с образованием. Скоро поспеют шти из печи. В углу шуршат деловитые тараканы… Жена-красавица моет полы, распаляя округлой чистоплотностью потаённое. Рай. Парадизео.
А тут барабанный бой! Приличная команда солдат из гарнизона с унтер-офицером при алебарде. Багинеты, глаза выпучены, усы нафабрены, косицы, букли. Лезут в дверь, дыша табаком и застарелым, топочут, грозят, красномордые. "Таков-то?" — спрашивают осанисто. "Пред вами!", — достойно ответствуете вы в поклоне, взметнув кружева. "Приказано генерал-полицмейстером Василь Феодоровичем Салтыковым, отъять вас безвозбранно с постоя и принудить к рублению леса внутригородского, что к Першпективной дороге (Невский проспект будущий — прим.авт.) касательство имеет и ворам пристанище даёт по обе стороны от оного. А рубить велено вплоть до реки Волхов, дабы и от волков сбережение было! А брать себе каравая три хлеба печёного, луковиц и лимонов солёных для одоления скорбута, рекомого иначе цинготной лихоманкой", — орут вам сквозь барабанный треск и факельный чад, тыча в харю бумагу с печатями и следами от сала свечного.

И вот вы уже бредёте на Волхов под сопливым осенним небушком к месту своего досадного применения. Вчера ещё надеялись на канцелярское повышение и пили кофий с внятными булками, а теперь вы уже сучкоруб в артели и живёте в шалаше, воруя у финского населения брюкву с огорода для пропитания. Вчера только новый клавесин из Гамбурга, а ноне - пила-двуручка и шишка-подтирка для кустового срамного дела. И драгуны по периметру с карабинами и приказом палить по беглым. А на ветке корабельной сосны железа кандальные ветром с Европы обдуваются, позванивают эдак… дзинь-дзинь-гамбург.
Наработавшись в хвойном царстве, выкусывая затаихшився по швам рубища блох, возвращаетесь домой, а там от градоначальства новые распоряжения. Караулить по ночам фонари, что на конопляном масле, от порчи. А что вы хотели?! Приплясываете у фонаря всю ночь с коллегами.
Потом по вечерам вы ловите собак бродячих "малой и большой петлёй с сетью и гаком". Собаки у бывшего меншиковского дворца апраксинскую служанку загрызли, вот вы по постановлению горсовета их и отлавливаете меж заборов.
Потом, подтянувши пояс, херачите билом по булыжникам, мостя приличествующую мостовую пред обывательскими домами.
Потом в караул вас ставят. Население в Санкт-Петерурхе сами понимаете какое. Мастеровщина, пьянь, солдаты, матросы, уголовники, бесноватые и беглые, на Лиговке только-только огороды разбили для посильного прокормления обывателей. Вот вам эти огороды и караулить по ночам с колотушкой. "Послухивай! Пасмаривай!"
Затем, думается, вам на постой определят ватагу "обжигальщиков щтюкатурных", город растёт, становится всё краше. Но и теснее, не без этого, да. Поэтому тут вы, жена с таким же помороженым лицом лежит рядом и штукатуры из Устюга сушат портянки, деликатно пуская злого духа-шептуна в ватные штаны.
Дрова вам ещё раз придётся съездить заготовить. Это на зиму, это святое.
Воду в бочонки квартальные таскать.
И так каждый божий день. При активном живом администрировании чего только не случается! То слон убежит из зверинца, надо слона рогатками загонять в клеть на Фонтанке, то обнаружат адскую машинку для поджога у дворца цесаревны Елисавет и вас запишут в спешно организованную пожарную квартальную команду. В этой команде вы будете овладевать искусством применения "большой цепи с крюком, заливной англинской трубы в пять дюймов, да вилами, да лестницей с крюком же для прыгания по крышам с растаскиванием, да топором и лопатой".
Ещё вам надо будет по решению полицмейстера убирать навоз с улиц.
Забрасывать грязь и нечистоты песком, тёртым добро с щеповиной.
И прочее.
Вот что я называю жить под деятельным присмотром заботливой и динамичной власти.
Вот что называется содействие модернизации.
Вот что такое "сделаем наш город чище, краше и уютней".
И вот помираете вы, отдав новому граду лучшие годы своей жизни в добровольной дружине по сбору конского говна, нарубились, напрыгались по пожарищам, нагрызлись вами волки, напились вашей кровью гнус и мошка, наголодались вы под стылыми дождями в одной калоше, а потомки даже вашего имени не вспомнят. Потому как приехали на всё готовое, твари такие, метро строить. И на могилку вашу конфетку не положат. Потому как затянуло вашу могилку чухонское болото.
Так что не гневите бога, радуйтесь коррумпированному загниванию, пожалуйста. Не будите административный гений преобразований.