Уходящий в свое бесконечное чад
Осыпается пеплом и снегом.
Запорошенные терриконы молчат,
В ожидании смотрят на небо.

Этот гул поднебесный, взмывающий ввысь,
Этот гуд нутряной воедино
С белой степью смешались, сцепились, слились,
И теперь она выгнула спину.

Те, кого выжигали, давили, трясли
Да под корень рубили, месили, как тесто,
Обрекая на святость во имя земли,
Отнимая и старость, и юность, и детство, –

Что им смена твоя декабря на январь,
Ночь во страхе с надеждою вкупе?
Но торопится к службе в Державный звонарь,
Значит, год новый все же наступит.Источник