Вот вы сейчас в офисе сидите, изображаете суровый взгляд в монитор, вечером митап с членами кабмина, а каково сейчас коллегам, которые осаждены в Ельцин-центре?!

Там же точно такие же креаклы, как вы. И вроде плотной оскалы нет: ну, рыскают ватные волки по окрестным посадам, где-то в Москве маршируют новые фашисты из Града и бункеров, Прилепин изображает башибузука, а прежде-то, прежде…

Изредка окровавленный гусар прорвётся — крылья срублены, шлем рассечен, зерцало помято.

— Алла вернулась… Пока все.

— Что в Москве? Что чернь? Бунтует ли?!

— На Черноморском побережье. Воды…

— Воды пану поручику! Ройзмана взяли…

— Ройзмана… Сдал всех Ройзман… Отпустили…

И тут силы оставят гусара, он с грохотом на пол…

Один из воинов другого схватит.

— Петро! Чего ждём?! Сейчас обложат и приступами…

— Тиха! Тиха, гнида! Завтра наши Херсон возьмут, со стыда ведь сгоришь!

А в Москве идеолог Путина Дугин в чёрной мантии перед троном катается, пену пустил.

— Эгрегор диавола кровоточащей язвой на теле Богородины нашей… выкорчуй, Влад, изведи, изведи, псам да медведям на лёд Невы-реки…

Путин бледный мечется на огромном троне.

Он обещал.

Он не может Слово нарушить.

Рядом Медведев в вороненых латах — холодный, как гранит Ладоги; яростный, как осень на рейде Корелы. И Шойгу в звериных шкурах…

И избы горят.

Страшно.Источник