Париж. Аукцион. Синий прямоугольник.
Два метра вдохновения, четыре метра отчаяния.
Картина.
Огромная.
Молчаливая.
Как памятник самому факту, что в мире слишком много богатых и слишком мало занятых делом.
Восемнадцать миллионов евро.
Стоит публика - смотрит.
Кто-то кивает, кто-то делает вид, что плачет.
Но в глазах у всех одно: "А вдруг я просто не понимаю?".
Нет, друг мой, ты понимаешь.
И активно участвуешь в афере.
Автор взял краску, намазал.
Равномерно.
Сказал: "Это - суть бытия".
Для восемнадцати лимонов - ещё бы не суть!
Между прочим, чувак запатентовал новый цвет, назвал его "Международный синий Кляйна".
То есть теперь, если небо внезапно окажется точно такого оттенка, метеослужба должна заплатить роялти.
Скажи я кому-нибудь в восьмидесятых: "Вот, купил себе кусок синего за восемнадцать миллионов" - меня бы повели к домашнему психиатру, дяде Лёве, соседу, сорок два года проработавшему на стеклодувном заводе. У него такой опыт, такой опыт.
И дело тут не в миллионах, а в том, что для дяди Лёвы, к примеру, синий цвет - это была не идея, а состояние лёгких после смены.
Сейчас у них всё замечательно, у творцов.
Взял доску, прибил банан, назвал "Крик системы" - и вот уже инсталляция.
Банан съеден - "гений" остался.
Художники месяцами писали пейзажи, искали свет, воздух, тень, характер…
Теперь - банан, доска. Всё.
- Нарисуй дерево.
- Это неактуально.
- А синее пятно актуально?
- Да, это концепция внутреннего я.
- Так покажи своё внутреннее я.
- Уже показал. Вон, на стене.
- А, ну да. Вытирайте.
Знаете, в чём ужас современного искусства?
Там уже не художники - брокеры чувств.
Они не творят - продают ощущение причастности к смыслу.
А ты стоишь такой на модной выставке - неважно где: Париж, Москва - и думаешь: “Господи, а где хоть один нормальный пейзаж?".
Хочется Шишкина. Нет, ну правда хочется.
Чтобы дерево было деревом, а не внутренним состоянием дуба после колоноскопии.
Хочется Айвазовского. Чтобы море шумело, а не сидело на стене, как обои в спа-салоне.
Хочется просто реализма.
Без претензий.
Без концепции.
Без вот этого синего воздуха.
Мир и так уже слишком концептуален.
Каждый третий теперь - художник, каждый второй - эксперт, каждый первый - объект искусства по неосторожности.
А они стоят, смотрят.
Серьёзные такие.
И кажется - сейчас начнут чувствовать. Но не чувствуют.
Просто проверяют, не видно ли, что они не чувствуют.
Очень хочется, чтобы кисть снова писала, а не подписывала чек.
Хочется, чтобы искусство снова объясняло мир, а не оправдывало цену.
Сегодняшний мир перевёрнут с ног на голову.
Тут аплодируют пустоте, дарят премии за молчание и делают селфи на фоне бессмысленности.
Один большой сюр.
Вот почему хочется реализма.
Настоящего.
Доброго, честного, простого.
Чтобы у песка был шорох, у человека - лицо, а у жизни - смысл.
Потому что абстракции, сюрреализма, гротеска и прочего безумного креатива, на этом маленьком шарике во Вселенной, нам и так уже хватает.Источник