Диверсия против газопроводов «Северный поток — 1» и «Северный поток — 2» оставляет без ответа главный вопрос — о долгосрочных последствиях для энергетической безопасности Европы.
Пока понятно только одно: произошедшее на дне Балтийского моря стало чётким сигналом о том, что ситуация в отношениях России и Запада достигла дна.
После первой волны публикаций в западных СМИ, которые обвинили Россию, несмотря на откровения бывшего главы МИД Польши Сикорского и угрозы в адрес газопроводов, звучавшие в Вашингтоне, официальные лица на Западе не спешат предъявлять счёт Москве. Запрошенное Россией экстренное заседание СБ ООН председательствующая в Совбезе Франция перенесла на 30 сентября. А министр обороны США Ллойд Остин заявил, что «никто не сможет с уверенностью определить, что произошло».
Возникшая пауза выявляет, что вслед за своими СМИ западные политики, возможно, были бы рады быстро обвинить Россию, но остаётся неясным, как придать этой версии хотя бы минимальную убедительность. Даже на уровне хайли лайкли.
На протяжении последних двух десятилетий Запад раскручивал тему идущей в Европу трубы «Газпрома» как «геополитического оружия Кремля». Теперь вся сложность задачи состоит в том, что нужно попытаться придумать и обосновать, как и зачем Россия вдруг могла взорвать собственное же «геополитическое оружие», которое она создавала многие годы, лишив себя ключевого маршрута транспортировки газа в Европу.
Как превратить очевидное хайли анлайкли в привычное хайли лайкли? Перенос заседания Совбеза, позволивший тянуть время, и обтекаемое заявление Остина свидетельствуют о том, что новые обвинения России с мотивировочной частью пока не придумали.
Понятно, что главный выгодоприобретатель диверсии — Соединённые Штаты, которые получают новые возможности втридорога впаривать Европе свой сжиженный газ. Это было голубой мечтой ещё предыдущего президента Трампа.
Проигравшими выглядят Россия, которая надолго лишилась возможности транспортировки газа, и Европа, которая и при желании теперь не сможет получать газ из повреждённой трубы.
Это лежит на поверхности и должно быть понятно любому человеку с минимальными умственными способностями.
Как бы то ни было, теперь имеющим прикладной смысл становится вопрос не «Кто виноват?», а «Что делать?». Несмотря на появившиеся в немецких СМИ публикации, что газопроводы потеряны навсегда, это не так. Ранен не значит убит.
По оценке российских экспертов, спасти повреждённую инфраструктуру сложно, но возможно. В повреждённых трубах пока нет воды, поскольку из них ещё выходит газ. После того как большая часть газа выйдет, вода может попасть в трубы в местах, где они были повреждены, но не заполнит их целиком. В рамках ремонта с российской и немецкой сторон газопровода могут быть пущены заглушки, которые заблокируют повреждённые участки и вытеснят воду из труб. Наконец, трубы имеют покрытие из эпоксидной смолы, препятствующее развитию коррозии.
Но планировать работы невозможно, продолжая войну слов и не договорившись хотя бы о минимальном взаимодействии, которое не нужно Америке, но необходимо Европе и России. Находящаяся под санкциями компания-оператор Nord Stream AG должна получить возможность побывать на месте и оценить масштабы повреждений, чтобы понять, как действовать дальше.
Ну а если договориться не получится? Тогда дело труба.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.