В обеденный перерыв побежал в центр и занял очередь за пирожками, наивно рассчитывая ещё и по магазинам проскочить. Но тётка-продавщица больше трепалась с соседкой-мороженщицей, чем торговала. Мои минуты и надежды таяли. В довершение, когда я стоял вторым и уже обонял ливерный аромат из кастрюли, прикрытой засаленным полотенцем, она завела беседу с дежурившей у лотка дворнягой, слащаво сюсюкая: - Ну что ты на меня так смотришь? (виляние в надежде хвостом) - Пирожочек хочешь? То же, с удвоенной амплитудой: - Не дам я тебе пирожочек! (виляние всем телом, голова набок и одно ухо вверх) - Пирожочек денежек стоит! (назидательно) Тут я не выдержал и вмешался: - Он не пирожок просит, он с братом попрощаться пришёл! Остались мы с барбосом без обеда, но ржание очереди и перекрывающую его отборную тёткину ругань я ещё долго слышал.