С такими друзьями и врагов не надо

История сия тоже из неокольцованного прошлого.
Для дальнейшего повествования необходимо описать место событий. Живу я в доме, дом стоит в бывшем садовом товариществе, но так как товарищи повывелись, то остались одни господа да баре.
Местечко у нас небольшое-домов 30,уютное, тихое, милое и под завязку набитое гондонами. Такой концентрации на единицу площади этих резинотехнических изделий номер 2 могла позавидовать и Баковка в период своего расцвета.
Ясное дело что у власти в нашем СНТ находятся самые прочные, растяжимые и проверенные электричеством изделия.
Я же в местечковой иерархии занимал почетное место врага народа. Каждое собрание начиналось и заканчивалось пятиминуткой ненависти по поводу моей скромной персоны. Главная причина неприятия мной обществом заключалась в том,что жил я хорошо.
А никогда так не бывает, что бы от того, что кому-то хорошо, не нашлось рядом кого-то, кому от этого плохо.
И хотя расстояние между коттеджами у нас метров сто, заборы высокие, стены толстые, но зависть ела поедом моих давно и скучно женатых соседей. Я регулярно купался в том, за глоток чего их супруги оборвали бы им все. Ну, и как же тут не ополчиться?
Надо признаться, что это подколодное шипение пролетало мимо меня почти незамеченным. Мало ли кто меня не любит. Нельзя сказать, что не принятый в свете, я ночами не спал, мечтая обрести признание и стать товарищем в нашему товариществу.
Такой вооруженный нейтралитет продолжался довольно долгие годы, пока наше товарищество не украсил своей персоной новый камрад. Сей персонаж представлялся не иначе, как Прокурор(вот именно так с заглавной буквы)…
В стаю местных ненавистников меня он влился как молоко в воду-то есть растворился мгновенно и без остатка.
Пробитие по своим связям несколько подкорректировало сведения-не прокурор, а зампрокурора. Но-абсолютно отмороженный, вследствие того, что до недавнего времени прокурорствовал где-то на зоне.
На очередном сборище, которое я сдуру решил посетить, я, в ответ на попытку разобрать в советском духе мое персональное дело-ответил не по советски. А именно, начал (по бумажке)рассказывать где, с чего и сколько сперло наше уважаемое правление с общего кошта. Ибо жидяра во мне силен, как чего спереть я мог бы их и поучить, а правление наше не боясь никого, оборзело давно и в корягу.
Собрание, к моему удовольствию, превратилось в большой скандал всех со всеми.Товарищи орали друг на дружку как сумасшедшие, обо мне почти забыли, то есть, как только председатель пытался помянуть мое имя всуе-я подкидывал новую порцию компромата.
И тут прокуратура, как всегда, решила весомо поддержать существующий строй. А именно: поперла на меня буром.
Разговаривал он со мной как вертухай с бурым зеком, не стесняясь в выражениях и обещаниях.
В ответной речи я отметил, что от его слов обидных у меня сложилось впечатление наличия у оппонента трех голов, две из которых лишние.
Прокурор решил подтвердить слова делом, но как то не учел, того, что наручников на мне не было. Наверняка, он чувствовал за собой всю страну. Державу.Весь ФСИН, десант, спецназ, РВСН, ДШБ МГБ и ПМС при поддержке танков и артиллерии был за его могучими плечами. Мощь эта была так велика, так всесокрушающа, что при получении двойки в голову прокурор просто не понял, что произошло. Собственно, просто не понял, с кем связался: с представителем народности, во главе всех прочих имеющей в эпосе историю о мелком пастушонке, провонявшем козьим дерьмом, что с помощью примитивной пращи и подобранной засохшей какашки проломил глупую репу вооруженному до зубов Голиафу.
...Мудохал я прокурора долго, с удовольствием, оттягом ,свистом и переплясом. При полном бездействии народа. Поняв, что взывать к помощи бессмысленно, а угрозы только распаляют меня, прокуратор вспомнил никогда не слышанную им 36ю китайскую стратагему-“Если ничего не получается-то лучший выход-это бегств". Гнал я его до самой калитки, регулярно напинывая в толстую задницу и заливаясь при этом идиотским счастливым хохотом.
Давно я не резвился с таким удовольствием. Последний раз -лет за пять до этого, отвешивая щедрою рукою брендюлей сыну министра обороны Сирии- толстому говнюку по имени Халим, что обучался в 1 меде . Как и чему - загадка, ибо на пятом курсе отрок знал три русских слова: «Халят, тетрад и биляд». Хотя, я не в теме, может, для врача и этого довольно.
...Придя домой, я тут же отзвонил в свои ментовские связи с темой:"Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца». Связи, к счастью,почти родственные (дружим лет 20), так что за себя я особо не переживал. Занюханный зам занюханного района. Хе. И не таким баки набивали.
Связи ласково покрыли меня матюками, но кому-то позвонили и бурление говн притихло.
Вежливость потребовала за сие накрыть поляну.
Дружок мой, о ту пору полковник, предупредил, что приедет с генерал-лейтенантом Павлушей и его присными.
Пашуня-это отдельная и очень не шуточная тема. При нынешнем порядке замечаю я большую инфляцию званий. То есть, раньше полковник -это был ПОЛКАН. А сейчас так…в углу насрали и убрать забыли. Где-то на уровне смышленого старорежимного старлея.
Так вот, Павлуша -настоящий ГЕНЕРАЛ. Без всякой инфляции. Когда я смотрю на него- мне гордо и спокойно за державу. Вот уж кто глыба и матерый человечище. А не Левушка Толстой, вольнонаемный по причине карточного долга...
Мало того, Паша -сам генерал, он еще и сын генерала ФСБ. Плеяда. В управлении его так и называют: «Сам герой и сын героя».
Что бы вкратце обрисовать сей колоритный образ достаточно нескольких мазков. Паша -выпускник училища Внутренних Войск. Кто в теме - тот поймет. Людей с наличием извилин отсеивают там еще пинком на пороге, не допуская даже до абитуры. На службе он в нарушение всех норм ношения формы ходит исключительно в краповом берете (откуда второе погоняло в Главке -«Красная Шапочка»). Каждый год он подтверждает право ношения сей шапочки, сдавая вместе с рядовыми этот марафон с пиздюлями. А ему уже за полтос плотно. Причем, скидок ему не делают-видел я его физию после очередной сдачи.
В Чечню Паша не пропустил ни одной командировки, хотя давно мог бы и не ездить. И до получения лампасов шарился там по горам, а не отсиживался в штабе. И после пытался, но тут уже ему большие дяди атата пообещали.
Ко мне у него отношение сложное: Паша -настоящий посконный антисемит, но те качества, за что он не любит мое племя - во мне отсутствуют напрочь. Кроме того, когда он собирался впервые на войну, я ему отдал свою хоккейную раковину(наяичник в народе называемую). В бригаде Голани такие все таскают. Надо ж такому случиться, что осколок от ВОГ ввинтился по его ноге и сплющился как раз об эту раковину. То есть, яйца и Паша сосуществуют вместе, а не порознь, благодаря мне.
Как и положено генералу,Павел-свет-Анатолич один не передвигается. С ним вечно ездит шобла какого-то очень странного народу, находящегося по разные стороны от черты закона. Но очень далече от этой черты. Например, с ним часто приезжал какой-то молчаливый засиженный напрочь персонаж, с которым они бухали ночи напролет. Как-то встав поутру, я был свидетелем следующего диалога:
Дядя Коля:Вдруг очнувшись и ни к селу ни к городу) : Всех менттттов надо заасссстрелить!
Паша(обижено):И меня?
Дядя Коля (серьезно задумавшись):Не. Тебя только ранить!
...В тот вечер гости съезжались на дачу. Опять толстовщина. Тьфу. Ну, ладно. Приехало рыл 10 разных званий от полкана и выше и от 10 лет и дольше. Постепенно беседа свелась на вооружение израильской армии. (Это единственная тема, где его превосходительство может удержаться со мной от шовинистических выпадов). Кроме того, я как-то сказал, что с ним тоже не все чисто, так как физией своей он сильно машет на израильского премьера Беню Нетаньяху. (Это правда) Я-то думал, что выдал колкость, а оказалось - я пролил елей на генеральскую душу, так как Паша давний фанат Бени, и Беня для него-пример для подражания.
Тот тоже в молодости дел понаворочал - дай боже каждому. Точнее - не дай. Не поймешь этих антисемитов.
Беседа плавно текла, перепрыгивая с темы на тему, мелькали названия, калибры ттх Калашникова Винтореза, Галила, Тавора итд и тп. , Павлик, само собой отстаивал отечественного производителя(своего), я -своего, постепенно атмосфера накалилась, и гости полезли из-за стола. Потом они вывалились на улицу и выволокли из машин все то, о чем говорили. И незамедлительно пустили в ход, благо, что мишеней вокруг было хоть отбавляй. Особой популярностью пользовался флюгер в виде петуха, венчающий козырек крыши соседского дома. От вертелся при попадании, что очень нравилось стрелкам. В конце-концов, его оторвали чем-то крупнокалиберным вместе с куском крыши. Остановить эту вакханалию я даже не пытался, ибо - чревато. Меня устраивало уже то, что они палят ОТ дома, а не наоборот.
В поселке разом затушили все окна(разумно) и, полагаю, попадали на пол(очень разумно).
Канонада стояла такая, как-будто вся мятежная Ичкерия приперлась делать нашему селу газават, шариат, карамультук и секир-башка в одном флаконе.
Отстреляв положенное, гости чинно пошли допивать, делясь результатами и безбожно привирая при этом, согласно традиции.
...Дальше, кто-то смышленый из соседей вызвал ментов(очень зря). Наверняка, ему не очень-то поверили, ибо приехал урезонивать нас аж целый бобик с тремя сержантами. От города мы далеко, и канонады были в городе не слышны, а верить телефонным крикам "Помогите, убивают» менты перестают уже на первом году службы.В противном случае, услышь что тут стреляло, я полагаю, к нам вся кантемировская танковая дивизия явилась в гости.
Прокурор, уже валяясь на полу, решил: расплаты настал. В халате, тапочках на босу ногу, с раскрытым удостоверением бежал встречать подмогу. И встретил, первым.
Дверь распахнулась с грохотом и криком трех сержантов. «Лежать! Мордой на пол, суки! Застрелю!»-народ воспринимал это как шутку. И вразнобой и дружно хохотали.
В тот момент еще была возможность у сержантов избежать проблем. Но, строго проинструктированные, взвинченные прокурором, они не сразу вошли в тему. И старший подошел к Павлику, раскинувшемуся в кресле, пнул его в голень носком сапога и заорал: «Документы, падла!»
Повисла мертвая тишина. Павлушин нрав знали все присутствующие, кроме вновь прибывших. Но и у первых нехватало воображения, чтобы представить, в какой форме его гнев. (Надо отметить что сержант милиции для генерал-лейтенанта -это даже не насекомое...).
Паша как-то буднично, не обратив на удар никакого внимания, (а это очень больно-сапогом получить в кость, уж поверьте), тихо переспросил:
- Документы? Ты бы, милок, с ковра-то сошел.
До мента медленно начало доходить, что он сделал что-то не так, и не то.
-А зачем?
-А затем, что если я тебе документу покажу- ты прямо тут и обхезаешься. Выходи строиться.
Менты обреченно потянулись на улицу.
Затем Его Превосходительство изволили устроить наряду курс молодого бойца. Менты отжимались на иииираз иииидва ииииполтора…подтягивались(так же), отдавали честь столбу, печатая шаг, ходили по поселку, горланя строевые песни «У солдата выходной-пуговицы в ряд!»(Генерал иногда повышал их громкость воплем «НЕ СЛЫШУ!»
В общем, за ночь кило по 10 каждый из них сбросил.
В поселке окна были темны, но я уверен, что не спал никто. И даже самые брехливые собаки стихли и сидели в конурах не кажа носу.
Под утро, когда все уже еле стояли на ногах, Паша подозвал пнувшего его сержанта:
-Звать то тебя как?
-Старший сержант Капустин!
-Не плачь, Капустин, отъебем-отпустим!
Удостоверения ментам никто не показал, погон на спортивных костюмах, понятно, тоже ни у кого не было.
Когда я поинтересовался о сем у приятеля, Паша расслышал вопрос, и я тут же получил от него ядовитый шип в зад:
-А и жиды-то, выходит, тупенькие бывают! Обоснуй ему, - кивнул приятелю генерал.
-Клопов танками не давят. Потребуй они ксиву, и через 15 минут тут бы отжималось и подтягивалось их начальство. А им бы креслица вынесли(силами тех же начальников), и усадили бы туда с почетом. Уяснил?
До меня дошло.
-А утром?
-А утром их отпустят, и никто никому звонить не будет.
Так и вышло.
Первые две недели после той пьянки стоило мне выйти на улицу-село тут же пустело.
Потом со мной стали здороваться, изображая сцену приезда барина в дальнюю вотчину. Мне аж неловко было от сего раболепия. Некоторые ломали шапки, захоти я, так и ниц бы бухались в грязь, мне сдается. Но к чему мне сии знаки моего величия? Я и так в нем нисколь не сомневаюсь.

Прокурора я больше не видел. Свалил он куда-то.
PS А Через месяц прокурорский дом сгорел. Клянусь: я к этому никакого отношения не имею.
В момент пожара мы бухали на веранде, и кто то из соседе(с ведром воды) пробегая мимо, заорал «Пожар! Бегите туда!»
- "Зачем? нам и отсюда все чудесно видно!»...Источник